тельность подскажет Вам, насколько умеренно и в каком тоне Вам надлежит объясниться с министром внешних сношений, а основной принцип, которому Вы должны следовать во время этих объяснений, я изложил Вам достаточно подробно, так же как и истинную цель предписываемых Вам демаршей. Пребываю... Князь А. Чарторыйский Р. Ѕ. Вторая депеша 52, которую Вы найдете в этом же конверте, была составлена в качестве дополнения к ноте, в которой было неуместно перечислять все оскорбительные действия, которые Франция позволила себе по отношению к нам. Поэтому Вам надлежит зачитать ее Талейрану после того, как Вы вручите ему первую ноту, и даже оставить ему копию ее. Само собой разумеется, что, если при новом положении вещей г-ну Талейрану не будет более поручен портфель министра, Вам нужно будет направить официальные сообщения его преемнику. В случае, если Бонапарт решит удовлетворить наши требования, было бы разумно скрыть от него отправление курьера в Неаполь, относительно чего Вы имеете распоряжение. Вы могли бы направить его через Германию, послав его вместе либо с г-ном Байковым, либо с каким-нибудь другим чиновником миссии. Они смогут разъехаться во Франкфурте: чиновник продолжит свой путь в Петербург, а фельдъегерь направится в Италию. Вам надлежит предупредить г-на Карпова, чтобы он задержал этого фельдъегеря до тех пор, пока не сможет отослать его к нам с известием о полном выводе французских войск с неаполитанской территории. Ut in litteris Князь А. Чарторыйский Р. Ѕ. Милостивый государь, если г-н Талейран заговорит с Вами о русских войсках, расположенных на Семи островах, и потребует вывода их в качестве условия вывода французских войск из Неаполитанского королевства, Вы ответите, что русские войска заняли Корфу по просьбе самой страны, с согласия Оттоманской Порты, что французское правительство в свое время также дало свое согласие на это и что эта экспедиция не была вызвана военными действиями и ни по своим причинам, ни по своим следствиям не может сравниваться с оккупацией ряда стран французским правительством; что, впрочем, Вы не имеете никаких инструкций по этому вопросу, но, как Вы предполагаете, он может быть обсужден Во время переговоров, которые начнутся после того, как французское правительство в принципе примет наши требования. Ut in litteris Князь А. Чарторыйский 36. Товарищ министра иностранных дел А. А. Чарторыйский 22 июня (4 июля) 1804 г. Monsieur, d'après les dernières nouvelles Bonaparte va aussi se faire proclamer roi de Lombardie, en conséquence du soi-disant vœu qui vient de lui être manifesté à cet effet par les corps constitués de la République italienne ". C'est ainsi qu'il marche sans cesse à de nouvelles usurpations, et sans doute s. m. i. aura lieu de se féliciter, si elle se trouve à temps délivrée de toute participation quelconque à des événements dont les mauvais effets sous tous les rapports se feront bientot très péniblement sentir. L'empereur, cependant, après avoir rempli ce que sa dignité exigeait, pourra attendre tranquillement l'issue qu'aura la maladie politique dont l'Europe souffre et fixer ses déterminations d'après le cours qu'elle prendra. C'est avec plaisir que s. m. a appris, par les communications que le baron de Hardenberg Vous a faites dernièrement, qu'on avait lieu d'être tranquille pour le moment sur les entreprises des Français du côté du Nord de l'Allemagne. Cependant v. ex. ne saurait assez insister pour que la cour, où Vous êtes, d'après notre dernier concert * attache sans relâche un œil vigilant sur la force et les mouvements des Français dans l'électorat d'Hannovre et pour qu'elle ne se * См. док. 13,23. ** laisse pas endormir par leurs belles paroles. Afin que l'arrangement qui vient d'être conclu entre les deux cours produise l'effet qu'on doit en attendre, il serait indispensable que les troupes dans les provinces prussiennes qui sont exposées soient rendues mobiles et même réunies dans des camps ou des cantonnements rapprochés pour pouvoir agir à l'instant contre un ennemi aussi prompt à prendre des décisions inattendues qu'à les exécuter. L'empereur, de son côté, tiendra ses troupes prêtes pour remplir à la première nécessité les engagements qu'il a contractés envers s. m. prussienne. V. ex. voudra bien s'expliquer dans ce sens avec le ministère prussien et y ajouter que sur sa demande des ordres vont être incessamment donnés à Mr de Lisakewitsch à Copenhague pour engager le Danemarc à prêter l'oreille à nos insinuations communes; s. m. désirerait cependant être instruite aupагаvant de quel genre seront les insinuations que le cabinet de Berlin est intentionné de faire à celui de Copenhague, si elles ne seront que préparatoires et en termes généraux, ou bien si ce sera déjà pour l'engager à prendre part formellement à notre concert, et dans ce cas nous ne voyons pas pourquoi on ne ferait pas aussi de pareilles démarches communes vis-à-vis de la Saxe et de la Hesse, dont les moyens ne sont pas sans doute à négliger. J'ai l'honneur... Le prince A. Czartoryski Получено 1(13) июля 1804 г. с курьером Зим Никовым. Печат. по подлиннику. Перевод Милостивый государь, согласно последним известиям, Бонапарт собирается также устроить провозглашение его королем Ломбардии на основании так называемого пожелания, выраженного на этот счет консультой Итальянской республики 53. Именно таким образом он осуществляет все новые и новые узурпации, и е. и. в-во, несомненно, сможет себя поздравить, если он будет вовремя избавлен от какой бы то ни было причастности к событиям, тягостные последствия которых вскоре дадут себя почувствовать самым пагубным образом во всех отношениях; однако император, исполнив все, что требовало от него его достоинство, сможет спокойно ожидать исхода политического недуга, которым страдает Европа, и принять свои решения в зависимости от того, как он будет протекать. Е. в-во с удовольствием узнал из сообщений, сделанных Вам недавно бароном Гарденбергом, что пока можно не беспокоиться в отношении предприятий французов со стороны Северной Германии. Однако в. пр-ву следует упорно настаивать на том, чтобы двор, при котором Вы находитесь, в соответствии с нашим последним соглашением *, бдительно следил за силами и передвижениями французов в курфюршестве Ганноверском и чтобы он не давал себя усыпить красивыми словами. Для того чтобы соглашение*, только что заключенное между двумя нашими дворами, дало результат, которого должно от него ожидать, было бы необходимо привести в походное состояние войска, размещенные в угрожаемых прусских провинциях, и даже сосредоточить их в лагерях или в находящихся поблизости пунктах расквартирования войск, с тем чтобы они могли немедленно выступить против врага, который столь же быстро принимает свои неожиданные решения, как и выполняет их. Император со своей стороны будет держать свои войска наготове, чтобы при первой же необходимости выполнить обязательства, принятые им на себя по отношению к его прусскому в-ву. Соблаговолите, в. пр-во, объясниться в этом смысле с прусским министерством и добавить при этом, что по его просьбе г-ну Лизакевичу в Копенгаген незамедлительно будут даны предписания побудить Данию прислушаться к нашим общим внушениям; но е. в-во желал бы быть заранее осведомленным о том, какого рода внушения берлинский кабинет намерен сделать копенгагенскому кабинету: будут ли они иметь лишь подготовительный характер и будут сделаны в общих выражениях, или же речь будет уже идти о том, чтобы побудить его примкнуть к нашему соглашению о совместных действиях, и в таком случае мы не видим, почему бы не предпринять подобные совместные демарши также в отношении Саксонии и Гессена, чьими средствами, несомненно, не следует пренебрегать. Честь имею... ** См. док. 13, 23. Князь А. Чарторыйский 37. Посланник в Берлине М. М. Алопеус Александру I 26 июня (8 июля) 1804 г. Sire, autorisé, par le très gracieux rescrit du 4 juin*, à déclarer que v. m. i. avait daigné accepter la contre-déclaration ** du roi de Prusse, vu l'assurance donnée par son ministère, que l'acte de s. m. prussienne n'altérait en rien le sens dans lequel Votre déclaration***, sire, a été rédigée, j'ai rempli sans délai cet office important. J'ai dit en même temps à Mr le baron de Hardenberg, que l'assurance verbale donnée par le roi de comprendre dans le casus foederis la seigneurie de Yever et le duché d'Oldenbourg paraissant être une sûreté équivalant à l'acte le plus solennel, v. m. i. se reposait sur la loyauté de s. m. prussienne pour en remplir les engagements et trouvait, par conséquent, la conclusion d'une convention à ce sujet totalement superflue, à moins que le roi ne veuille de lui-même constater sa promesse par un article additionnel à sa déclaration. Mr le baron de Hardenberg, me garantissant d'avance l'extrême satisfaction, que le roi éprouverait en apprenant ce que je venais de déclarer, n'entrevit point de difficulté par rapport à l'engagement relatif à Yever et à Oldenbourg et s'engagea d'en rendre incessamment compte à s. m. Le lendemain, ce ministre m'assura que le roi, dans la lettre qu'il se proposait d'écrire à v. m. i., s'en expliquerait d'une manière à écarter le moindre doute sur cet objet en distinguant toutefois, afin de prévenir des malentendus, entre une attaque véritablement hostile et une légère violation de territoire, qui, vu la position géographique d'Oldenbourg, pourrait arriver dans ce duché et dont il serait possible d'obtenir le redressement sans en venir à une rupture. Je passe maintenant à la seconde partie de Votre très gracieux rescrit, sire. En conformité de son énoncé j'ai articulé, avec le ménagement qui y est observé, les remarques sur l'exorde de la déclaration prussienne. Le baron de Hardenberg en a pris occasion d'entrer dans une ample explication sur la politique de cette cour-ci. S'étant appuyé de la position géographique de la Prusse, il a relevé les ménagements qu'elle lui prescrit envers la France et l'impérieuse nécessité de les observer dans les circonstances actuelles où les provinces prussiennes en Westphalie auraient été exposées et la cause commune extrêmement compromise par une attaque provoquée, même avant l'établissement du concert entre v. m. i. et le roi. Il a protesté que les sentiments et la manière d'envisager les objets de v. m. i. et du roi s'accordent parfaitement quant au principe, l'un et l'autre ayant en vue de maintenir la paix et la tranquillité du continent, de conserver la France florissante et de ne pas l'abaisser, mais d'empêcher qu'elle ne pousse pas plus loin ses empiétements sur les droits et l'indépendance des autres Etats. Cependant tout en avouant ces principes le roi devait convenir aussi qu'il ne se croyait appelé ni par les intérêts les plus essentiels de sa monarchie ni par ses moyens à étendre ses soins à cet égard au-delà du Nord; que quant au Midi qu'il peut et qu'il doit se reposer sur les puissances qui y sont plus intéressées que lui, par exemple, sur l'Autriche. Ici ce ministre plaça l'observation, dont il a appuyé son raisonnement et sur laquelle il a insisté fortement, qu'on est convenu de se borner à ne pas souffrir de nouvelles usurpations, parce que entreprendre à réprimer celles qui ont eu lieu jusqu'ici serait vouloir immédiatement la guerre qu'on s'est proposé d'éviter, tandis que rien n'autorise dans ce moment à supposer à Bonaparte le dessein d'attaquer le Nord. Ce despote de la France témoignant le désir de la paix, et le besoin en * См. док. 30. ** См. док. 23. *** См. док. 13. étant également senti en Angleterre, où un nouvel arrangement dans le gouvernement peut la faciliter d'un jour à l'autre, il n'y aurait rien de plus dangereux, dit le ministre de cabinet prussien, que de provoquer des hostilités sur le continent, tandis qu'inopinément pourrait arriver la nouvelle de la paix entre les puissances belligérantes, plusieurs exemples des temps passés prouvant combien un tel événement est dans la série des possibilités, et l'Angleterre. ayant conclu la paix à l'improviste, lors même qu'elle n'était pas sans alliés comme c'est aujourd'hui son cas; qu'une telle explosion du feu de la guerre sur le continent était sans doute aussi éloignée des intentions de v. m., qu'elle est contraire à ses intérêts. Sans disconvenir des avantages qu'offre aux Français leur position militaire en Allemagne, il déduisit de l'existence de ces avantages la preuve qu'on ne peut les leur enlever sans faire la guerre. Daignez agréer, sire, que dans le plus profond respect j'ose Vous demander la permission de citer, à ma justification, que plus d'une fois dans mes entretiens avec Mr le baron de Hardenberg, j'ai relevé le besoin de prévenir les projets hostiles de l'ennemi, lorsque leur évidence n'admet point de doute sur leur existence. Nommément, je l'ai fait à l'occasion des discussions qui ont préparé les engagements qui viennent d'être sanctionnés. Si je ne suis pas entré dans de grands détails à cet égard, c'est que j'ai craint d'abuser de ces précieux moments de v. m. i. qu'elle emploie avec tant d'ardeur à préparer le bien-être de son vaste empire. Mes conversations avec Mr le baron de Hardenberg ont été si fréquentes et si longues, que je n'en aurais jamais osé rendre compte en détail; il m'importait d'arriver à des résultats et ceux-ci ont été amenés, autant que les circonstances, les principes et la position de cette cour-ci, de même que son système l'ont comporté. Le ministre du roi de Prusse est entré alors déjà dans les explications que je viens de consigner dans ma très respectueuse relation présente et je ne saurais disconvenir que le véritable moment manqué, il y a plus d'un an, pour déjouer les projets de Bonaparte et pour s'opposer à l'invasion dans le Hannovre, il serait difficile actuellement d'attaquer les Français de ce côté-ci, sans leur ouvrir les portes des villes anséatiques où ils trouveraient de nouveaux aliments pour plusieurs campagnes. Dans la position qu'ils occupent, il est physiquement impossible que la Prusse ou le Danemarc puissent les empêcher de s'emparer de Bremen, de Hambourg et de Lubeck; dès lors ils sont maîtres des richesses de ces trois villes et la seule véritable banque, qui reste encore en Europe, saute en l'air. Le baron de Hardenberg a terminé cette conférence en exprimant la vive reconnaissance du roi des assurances, que v. m. i. m'a ordonné de donner, qu'elle préférera, en cas d'événement, le mode qui offrira le plus de célérité et qui sera le plus à la convenance de s. m. prussienne. Souffrez, sire, que je dépose à Vos pieds le plus profond hommage de ma gratitude et de ma soumission d'avoir daigné à cette occasion m'assurer de Votre haute bienveillance; la mériter fait l'objet de mes plus zélés efforts et l'occupation, à laquelle ma vie est préférablement consacrée. Je suis... Получ[ено] 10 июля 1804 г. M. Alopeus Печат. по подлиннику Перевод Государь, будучи уполномочен всемилостивейшим рескриптом от 4 июня заявить, что в. и. в-во соизволили принять контрдекларацию короля прусского, учитывая данное его министерством заверение в том, что акт ** его прусского в-ва ни в чем не изменяет смысла, в котором составлена Ваша, государь, декларация ***, я незамедлительно сделал это важное официальное сообщение. Одновременно я сказал барону Гарденбергу, что, поскольку устно данное королем заверение считать землю Еверскую и герцогство Ольденбургское включенными в casus foederis представляется гарантией, равноценной самому торжественному акту, то в. и. в-во полагаетесь на честность его прусского в-ва в деле выполнения этих обязательств, вследствие чего и считаете совершенно излишним заключение конвенции по этому вопросу, если только король не захочет сам подтвердить свое обещание дополнительной статьей к своей декларации. Г-н барон Гарденберг, заверив меня заранее в том, что король будет весьма удовлетворен этим моим сообщением, заявил, что он не видит никаких затруднений в отношении обяза тельства о Евере и Ольденбурге и обещал незамедлительно доложить об этом е. в-ву. На следующий день этот министр заверил меня, что король в письме, которое он намеревается написать в. и. в-ву, объяснится по этому предмету так, чтобы исключить даже малейшие сомнения на этот счет, но во избежание недоразумений проведет различие между действительным вооруженным нападением и незначительным нарушением границы; такое нарушение в связи с географическим положением Ольденбурга легко могло бы произойти в этом герцогстве, но за него можно было бы добиться удовлетворения, не доводя дела до разрыва. Я перехожу теперь ко второй части Вашего всемилостивейшего рескрипта, государь. В соответствии с ним я высказал с той же осторожностью, которая там соблюдена, замечания, касающиеся вступительной части прусской декларации. Барон Гарденберг воспользовался этим случаем, чтобы вступить в подробные объяснения относительно политики берлинского двора. Сославшись на географическое положение Пруссии, он подчеркнул, что в связи с этим должна соблюдаться величайшая осторожность и осмотрительность в отношениях с Францией и что особенно необходимо соблюдать их в данных обстоятельствах, когда прусские провинции в Вестфалии были бы поставлены под угрозу, а общему делу был бы причинен большой ущерб в результате нападения, вызванного еще до установления системы совместных действий между в. и. в-вом и королем. Он заверил, что чувства и взгляды в. и. в-ва и короля полностью совпадают в том, что касается основного начала, так как и Вы и он имеете в виду сохранить мир и спокойствие на континенте, сохранить процветающую Францию и не унизить ее, а лишь помешать ей идти далее по пути посягательств на права и независимость других государств. Полностью одобряя эти принципы, король должен был, однако, указать также на то, что, по его мнению, наиболее существенные интересы его монархии и его возможности призывают его ограничиться в своих заботах в этом отношении Севером; что же касается Юга, то он может и должен предоставить заботу о нем державам, более его заинтересованным в этом, например Австрии. Здесь этот министр в подкрепление своей мысли сделал замечание, на которое он весьма упирал, относительно того, что мы договорились ограничиться недопущением новых захватов по той причине, что предпринимать какие-либо меры в отношении захватов, имевших место до сих пор, значило бы желать немедленной войны, которой намеревались избежать, в то время как в данный момент ничто не дает оснований предполагать, что у Бонапарта имеется намерение произвести нападение на Север. Поскольку этот французский деспот обнаруживает желание мира, а необходимость его равно чувствуется и в Англии, где новые изменения в правительстве могут способствовать заключению его в ближайшее время, то нет ничего более опасного, сказал министр прусского кабинета, чем спровоцировать военные действия на континенте, в то время как неожиданно могло бы прийти известие о заключении мира между воюющими державами, поскольку многочисленные примеры прошлого подтверждают, что это весьма возможно, а Англия уже однажды внезапно заключила мир, даже тогда, когда у нее были союзники, в то время как сейчас их у нее нет. Он сказал, что подобная вспышка пламени войны на континенте, безусловно, столь же чужда намерениям в. и. в-ва, сколь и противоречит Вашим интересам. Не оспаривая преимуществ, которые дают французам занимаемые ими военные позиции в Германии, он доказывал, что именно в силу этого их нельзя отнять у французов без войны. Соблаговолите, государь, разрешить мне «испросить с глубочайшим почтением Вашего позволения сказать в свое оправдание, что во время бесед с г-ном бароном Гарденбергом я неоднократно ставил вопрос о необходимости предупредить враждебные замыслы неприятеля, когда их наличие не вызывает никаких сомнений. Я это делал, в частности, во время переговоров, в ходе которых были выработаны утвержденные недавно обязательства. Если я не писал подробнее по этому вопросу, то лишь потому, что боялся злоупотребить драгоценным» временем в. и. в-ва, которое Вы с таким усердием используете для обеспечения благоденствия Вашей обширной империи. Мои беседы с г-ном бароном Гарденбергом были столь часты и столь продолжительны, что я никогда не решился бы докладывать о них во всех подробностях; для меня важно было достигнуть результатов, и последние были достигнуты в той мере, в какой это позволили принципы, положение, а также система этого двора. Министр прусского короля выступил тогда уже с объяснениями, которые я изложил в этом моем всеподданнейшем донесении, и мне трудно не согласиться с тем, что поскольку свыше года тому назад был упущен момент для того, чтобы расстроить замыслы Бонапарта и воспрепятствовать вторжению в Ганновер, то теперь трудно было бы атаковать французов с этой стороны, не дав им повода к занятию ганзейских городов, где они нашли бы новые ресурсы для нескольких кампаний. При занимаемой ими позиции просто физически невоз |