sans défense. Je le répète, il est impossible d'admettre que le roi de Suède veuille attaquer la France; les forces dont il peut disposer sont à peine suffisantes pour défendre ses propres Etats; et sa conduite, ainsi que ses mesures défensives ne peuvent paraître provocatoires qu'au gouvernement français qui médite luimême l'agression et voudrait ne point rencontrer d'obstacles dans l'exécution des ses injustes projets. On peut du reste s'en reposer sur le propre intérêt de s. m. suédoise qui ne lui fera omettre aucun des moyens dont elle peut disposer pour s'opposer à une attaque qui serait dirigée contre ses Etats, et il nous semble que la cour de Berlin aurait dû voir avec satisfaction l'armement que le roi de Suède se propose de faire en Pomeranie, car si Bonaparte aura égard aux représentations de s. m. prussienne et laissera en repos le Nord de l'Allemagne, les mesures prises par le roi de Suède auront été superflues et sans inconvénient; si au contraire le caractère haineux du chef du gouvernement français l'emporte et qu'il se décide pour l'invasion, s. m. prussienne, étant obligée par sa convention avec notre auguste maître à s'y opposer, trouvera dans les troupes suédoises un renfort qui n'est pas à dédaigner. V. ex., faisant adopter au ministère prussien cette façon d'envisager la question dont il s'agit, aura rendu un service essentiel à la tranquillité générale et à la bonne cause. Du reste, s. m. i. se propose par des insinuations convenables de conseiller au roi de Suède d'éviter, autant que sa sûreté le permettra, toute raison de provocation inutile, à quoi ce prince, nous n'en doutons pas, se portera de lui-même sans difficulté. J'ai l'honneur... Le prince A. Czartoryski Получено 16(28) октября 1804 г. с курьером Печат. по подлиннику. Перевод Милостивый государь, я готовил к отправке данную почту, когда получил депешу в. пр-ва от 20 сентября по старому стилю. Я тотчас же довел ее до сведения императора, и е. и. в-во был неприятно поражен тем, что, как Вы предполагаете, берлинский двор имеет намерение занять своими войсками Шведскую Померанию 96. Подобные действия могли бы вызвать лишь крайнее неудовольствие нашего августейшего государя. Разве это не доказало бы нам, что нас лишь частично ознакомили с теми объяснениями, которые берлинский кабинет имел с кабинетом Сен-Клу относительно Шведской Померании, что в заявлении о намерении не допустить ввода французских войск в эту провинцию содержалось предложение занять ее войсками короля прусского, а также что дальнейшее поведение его прусского в-ва будет зависеть от принятия этого предложения Бонапартом. Я уже не говорю Вам, милостивый государь, о том, сколь тягостное чувство испытал бы е. и. в-во, увидев, что его близкий союзник не считается со своими истинными интересами и, смею сказать, настолько забывает долг своей чести, что отказывается от почетной роли защитника слабого и берет на себя роль пособника угнетателя. Подобные действия Пруссии против Швеции подавили бы у европейских государств всякое стремление к сопротивлению тирану, который намерен поработить их, и довели бы до крайней степени отчаяние и порождаемую им бездеятельность. Я должен, кроме того, напомнить в. пр-ву, что союзным договором, заключенным в Гатчине между Россией и Швецией 97, предусмотрена гарантия всех владений короля шведского в Европе и что наш августейший государь свято чтит обязательность договоров; следовательно, е. в-во не сможет допустить осуществления замысла, который, по Вашему мнению, имеется у берлинского кабинета в отношении Шведской Померании, и если этот замысел все же будет осуществлен, то император с сожалением будет вынужден прибегнуть к крайним мерам, которые будут продиктованы ему его обязательствами и интересами правого дела; в. пр-во должны заявить об этом официально, если ход событий потребует этого. с Я не знаю, насколько обоснованны имеющиеся в Берлине сведения относительно просьбы короля шведского к лондонскому двору о денежной помощи, но нельзя не согласиться тем, что подобная просьба более естественна, нежели требование берлинского двора относительно того, чтобы оставить Штральзунд и Шведскую Померанию без защиты. Я повторяю, что невозможно предположить, чтобы король шведский намеревался напасть на Францию; имеющихся в его распоряжении сил едва достаточно для защиты его собственных владений, и его действия, так же как и его оборонительные меры, могут казаться провокационными только французскому правительству, которое само замышляет агрессию и хотело бы не встретить никаких препятствий в осуществлении своих несправедливых замыслов. К тому же В этом отношении можно положиться на собственные интересы его шведского в-ва, которые не позволят ему пренебречь какими-либо средствами, которыми он может располагать для защиты своих владений от нападения, и нам представляется, что берлинский двор должен был бы с удовлетворением отнестись к военным приготовлениям, которые король шведский намерен осуществить в Померании, ибо если Бонапарт примет во внимание представления его прусского в-ва и оставит в покое Северную Германию, то меры, принятые шведским королем, окажутся излишними и не представят каких-либо неудобств; если же, напротив, злобный характер главы французского правительства возьмет верх и если он решится на вторжение, то поскольку его прусское в-во обязан противодействовать этому в силу конвенции, заключенной им с нашим августейшим государем, шведские войска явятся подкреплением, которым не следует пренебрегать. Если в. пр-во добьетесь того, что прусское министерство согласится с этой точкой зрения по данному вопросу, то тем самым Вы окажете существенную услугу общему спокойствию и правому делу. К тому же е. и. в-во намеревается путем соответствующих внушений посоветовать королю шведскому избегать в той степени, в какой это позволят ему интересы безопасности, всяких излишних поводов для провокаций, на что этот государь, в чем мы не сомневаемся, охотно пойдет сам. Имею честь ... Князь А. Чарторыйский 59. Товарищ министра иностранных дел А. А. Чарторыйский 15(27) октября * 1804 г. Вникая в смысл переговоров в Маянсе, между Вами и г-ном Коленкуром происходивших, о которых донесли Вы сюда из Франкфорта в депешах, с надворным советником Ланским полученных, усматриваю, что некоторым образом Вы в оных удалились прямого разума инструкций, Вам данных **, ибо отзывы Ваши г-ну Коленкуру легко могут подать правительству французскому повод к заключению о нашей склонности или самом искательстве средств к сближению и возобновлению сношений наших с Франциею. Хотя и не имело сие никаких следствий, но я за нужное счел приметить о том Вам, дабы Вы не вошли в какую-либо переписку из Франкфорта или объяснения, если бы паче чаяния кто от французского правительства к Вам в том виде адресовался. Государю императору впрочем угодно, чтобы Вы без отлагательства отправились в путь оттуда и следовали бы сюда со всеми чиновниками, миссию Вашу составляющими, что и не оставите исполнить по получении сей депеши. Для избежания затруднения в лошадях позволяется Вам учредить путешествие чиновников миссии и церковнослужителей так, как наилутчим и для их самих удобнейшим признано будет. Пребываю... Отправлено с почтою 15 октября 1804 г. Печат. по отпуску. 60. Нота посланника в Берлине М. М. Алопеуса 16(28) октября 1804 г. Après les explications qui ont eu lieu entre Mr le prince Czartoryski et Mr le comte de Goltz, de même qu'après les assurances que j'ai été autorisé de donner, contenues dans le rescrit" dont j'ai eu l'honneur de faire la lecture con * Дата отправления. ** См., в частности, док. 35. fidentielle à v. ex., il serait plus que superflu d'exposer à quel point l'empereur, mon auguste maître, désire de pouvoir saisir tous les moyens propres à conduire au but que s. m. le roi a eu en vue, pour autant qu'ils peuvent être conciliés avec ce qu'exigent la dignité de s. m. et le soin de démasquer et de déjouer les vues aussi perfides que dangereuses de Bonaparte. La nouvelle preuve de manque total de bonne foi de cet homme audacieux 100, qui ne balance plus d'exercer ouvertement dans le Nord de l'Allemagne les violences manifestes qui à Ettenheim1 ont souillé sa réputation et fourni la mesure de son caractère atroce, a renversé l'état des choses dont on est parti à St. Pétersbourg. Ainsi, loin de pouvoir entrer en pourparlers quelconques à l'égard d'un rapprochement entre la Russie et la France sans nouveaux ordres, je me vois obligé de rappeler au souvenir de v. ex. mon office verbal d'hier 101. Si déjà dans le rescrit précité l'empereur, mon auguste maître, relève le besoin du rassemblement d'un corps suffisant de troupes, cette mesure devient doublement urgente après la lésion manifeste de la sûreté d'un territoire neutre et l'enlèvement d'une personne1o qui se trouvait sous la protection du droit des gens et en particulier sous celle de s. m. prussienne en sa qualité de directeur du cercle de la Basse Saxe. Au surplus l'article IV de la convention secrète du 24 mai dernier * exprime d'une manière claire et précise les obligations mutuellement contractées par les hautes parties contractantes. Il y est dit en propres termes que «c'est sur les bords du Veser que les intérêts deviennent essentiels, parce que de ce point-là il s'agit du Danemarc, du Meclembourg, des villes anséatiques etc, et le casus foederis par conséquent aura lieu à la première entreprise des Français contre un Etat situé sur la droite du Veser et particulièrement contre les provinces danoises et le Meclembourg». 100 Vu l'urgence de la circonstance et la nécessité que mon auguste cour soit promptement instruite de la détermination de s. m. prussienne dans ce moment critique, je supplie v. ex. de me mettre en état de la lui faire connaître sans délai. J'ai... Получено 28 октября 1804 г. Печат. по копии. Перевод После объяснений, имевших место между г-ном князем Чарторыйским и г-ном графом Гольцем, а также после того, как я дал заверения, на которые был уполномочен рескриптом 99, конфиденциально зачитанным мной в. пр-ву, было бы более чем излишне говорить о том, сколь горячо император, мой августейший государь, желает использовать все средства, способные привести к цели, которую е. в-во король имел в виду, в той степени, в какой эти средства могут быть совместимы с тем, что требуется достоинством е. и. в-ва и стремлением разоблачить и сорвать столь же коварные, сколь и опасные замыслы Бонапарта. Новое доказательство полного отсутствия добросовестности у этого дерзкого человека, который, не колеблясь более, открыто прибегает в Северной Германии к явным насилиям 100, подобным тому, которое было совершено в Эттенгейме1, запятнало его репутацию и показало, на что способен этот жестокий человек, в корне изменило положение вещей, из которого исходили в С.-Петербурге. Поэтому, не имея возможности вступать в какие бы то ни было переговоры относительно сближения между Россией и Францией до получения новых указаний, я вынужден напомнить в. пр-ву о моем вчерашнем устном официальном заявлении 101. Если уже в упомянутом рескрипте император, мой августейший государь, подчеркивал необходимость сосредоточения достаточного количества войск, то эта мера становится вдвойне неотложной после явного нарушения безопасности нейтральной территории и похищения лица 190, находившегося под защитой международного права и под покровительством его прусского в-ва как главы округа Нижней Саксонии. Более того, в статье IV секретной конвенции от 24 мая сего года* ясно и четко выражены обязательства, взаимно взятые на себя высокими договаривающимися сторонами. Там говорится буквально следующее: «Именно на берегах Везера интересы оказываются существенными, потому что с сего пункта речь идет о Да* См. док. 23. нии, о Мекленбурге, о ганзейских городах и т. д., и, следовательно, casus foederis будет иметь место при первом предприятии французов против какого-либо государства империи, расположенного на правом берегу Везера, и, в частности, против провинций датских и мекленбургских». Учитывая неотложность обстоятельств и необходимость того, чтобы мой августейший двор был как можно скорее осведомлен о том решении, которое примет его прусское в-во в этот критический момент, я очень прошу в. пр-во предоставить мне возможность безотлагательно сообщить это решение моему двору. Имею честь 61. Александр I посланнику в Константинополе А. Я. Италинскому 18(30) октября 1804 г. Apprenant le zèle et l'activité que Vous mettez à remplir les instructions que je Vous fait transmettre et ne pouvant méconnaître que l'heureuse marche, que prennent les affaires confiées à Vos soins, est due principalement à l'habileté avec laquelle Vous les conduisez, j'ai voulu Vous en témoigner ma satisfaction moi-même. La fermeté avec laquelle la Porte Ottomane décline la reconnaissance du titre que vient de se donner Bonaparte 2, la rigidité qu'elle met à ne se départir de la stricte exécution des traités qui me lient avec elle excitent toute ma sensibilité. Je me flatte que les insinuations mensongères de ceux qui se sont déclarés les ennemis de l'indépendance et du repos de toute l'Europe, ne parviendront pas à détruire cette heureuse harmonie entre nous. Les retards, qu'éprouve la négociation du renouvellement du traité d'alliance, ne sauraient la troubler le moins du monde, et la Porte reconnaîtra facilement qu'il est physiquement impossible que j'aie pu encore recevoir jusqu'à présent les réponses que j'ai fait demander à la cour de Londres sur cette matière importante. Malgré le juste ressentiment que j'ai dû concevoir contre Ali-pacha de Janina à cause des provocations inexcusables 10% qu'il s'est permises sans égards aux stipulations existant entre moi et son souverain, je me suis contenté, cependant, par suite de mon amitié pour sa hautesse, de la simple évacuation des 4 villes ex-vénitiennes sans exiger une satisfaction plus éclatante à laquelle j'avais droit. Toutefois, c'est uniquement dans l'espoir que de pareils désordres n'auront plus lieu à l'avenir et qu'on prendra des mesures efficaces pour qu'il devienne impossible à Ali-pacha de renouveler ses empiétements au grand désagrément des deux cours impériales. C'est pourquoi Vous aurez soin de vous concerter à cet égard avec mon plénipotentiaire à Corfou, auquel des ordres analogues ont été donnés. Vous connaissez l'intérêt que je prends à la consolidation du bienêtre de la République ionienne et à la stricte exécution des traités ** relativement au littoral ex-vénitien. Le sort de ces pays a été dans les mains de la Russie, et c'est à elle d'en répondre. Je ne doute pas que d'après cela Vous n'apportiez Vos efforts les plus suivis à ce que mes justes désirs soient remplis à cet égard, lesquels ne sauraient qu'être approuvés et partagés même par le sultan, mon allié. Je n'ai pas non plus caché à ce monarque l'intérêt que je prends à voir les souffrances de ses sujets chrétiens diminuer autant que possible et c'est un souhait sur lequel ma religion me permet d'autant moins de me refroidir, que je regarde son accomplissement, même partiel, comme un des plus sûrs moyens de consolider la puissance de l'Empire turc. См. док. 49. ** Имеются в виду русско-турецкий союзный договор 1799 г. (см. т. 1, прим. 86) и русскотурецкая конвенция о Республике Семи Соединенных островов (см. т. 1, прим. 87). Quoique Vous ayez été déjà amplement instruit par mon ministère de ma façon d'envisager ces matières et que Vous en ayez su saisir parfaitement l'esprit, j'ai été bien aise, en Vous écrivant, de toucher en peu de mots les différents points dont il est question actuellement dans les rapports de mon cabinet avec la Porte. Je ne saurais finir sans Vous exprimer aussi mon entière approbation sur la manière dont Vous avez conduit la négociation au sujet de la libre navigation sur la rivière du Phase 103. Vous n'omettrez pas à cette occasion et dans toutes celles où je reçois des témoignages d'amitié de la part du sultan, de lui en exprimer ma sensibilité ainsi qu'à son ministère éclairé dont la sagesse est vraiment digne de louanges. La justice, que je me plais à rendre à Votre habileté et à Votre zèle, ne ferait, je m'en flatte, que Vous animer d'avantage à me fournir des occasions dans lesquelles je puisse Vous donner des témoignages de ma constante bienveillance. Помета Александра 1: Быть по сему. Высочайше подписан 18 октября 1804 г. и Перевод Узнав о том, сколь усердно и ревностно Вы выполняете инструкции, данные Вам по моему указанию, и признавая, что счастливый оборот, который принимают дела, доверенные Вашим заботам, объясняется главным образом умением, с которым Вы их ведете, я пожелал лично засвидетельствовать Вам свое удовлетворение. Меня чрезвычайно радуют твердость, с которой Оттоманская Порта отказывается признать титул, недавно присвоенный Бонапартом 42, и то, что она неуклонно старается строжайшим образом выполнять договоры, связывающие меня с нею. Я льщу себя надеждой, что лживые инсинуации тех, которые объявили себя врагами независимости и мира всей Европы, не смогут нарушить это счастливое согласие между нами. Задержка в ходе переговоров о возобновлении договора о союзе меньше всего может нарушить его, и Порта легко признает, что для меня было физически невозможно получить до настоящего времени от лондонского двора ответ на мой запрос по этому важному предмету. * Несмотря на справедливое негодование по отношению к Али-паше Янинскому, которое неминуемо должно было возникнуть у меня вследствие непростительных провокационных действий 102, которые он себе позволил, вопреки существующим между мной и его государем договорным постановлениям, я из дружбы к его высочеству султану удовольствовался лишь требованием о выводе войск из четырех бывших венецианских городов, не требуя более значительного удовлетворения, на которое я имел право. Однако это было сделано единственно в надежде на то, что подобные беспорядки не повторятся в будущем и что будут приняты эффективные меры к тому, чтобы Али-паша не смог возобновить свои посягательства к великому неудовольствию обоих императорских дворов. Поэтому Вам нужно будет позаботиться о том, чтобы согласовать Ваши действия в этом отношении с моим полномочным представителем на Корфу, которому даны аналогичные распоряжения. Вам известна та заинтересованность, которую я проявляю к укреплению благосостояния Ионической республики и к строгому выполнению договоров относящихся к бывшему венецианскому побережью. Судьба этих стран находилась в руках России, и она должна нести за них ответственность. Я не сомневаюсь, что в соответствии с этим Вы неослабно будете стараться выполнить мои справедливые пожелания в этом отношении, которые, без сомнения, встретят полное одобрение султана, моего союзника. ** Я не скрыл также от этого государя, что я очень заинтересован в возможно большем облегчении страданий его христианских подданных, и мои религиозные убеждения тем менее позволяют мне охладеть к этому, что я рассматриваю даже частичное осуществление этого как одно из наиболее верных средств укрепить Турецкую империю. Хотя Вы уже достаточно подробно осведомлены моим министерством о моей точке зрения по этим делам и прекрасно поняли существо, мне хотелось коснуться в этом письме в нескольких словах различных вопросов, о которых в настоящее время идет речь в отношениях между моим кабинетом и Портой. |